прекрасно известно - когда они учились в первом классе, он в течение короткого времени являлся счастливым обладателем кошмарного норвежского зубцеспина по кличке Норберт. Огрид обожал чудовищных монстров - чем смертоноснее, тем лучше. - Что ж, по крайней мере, драклы маленькие, - изрек Рон час спустя по пути в замок. - Сейчас - да, - вздохнула Гермиона безнадежно, - но, как только Огрид выяснит, чем они питаются, они сразу вырастут до шести футов. - Ну, это неважно, зато вдруг они помогают от морской болезни или от чего-нибудь еще, - хитро усмехнулся Рон. - Ты прекрасно знаешь, я сказала это только для того, чтобы Малфой заткнулся, - отрезала Гермиона. - А вообще-то, на этот раз он прав. Лучшее, что можно было бы сделать, это избавиться от них, пока они всех не перекусали. Ребята уселись за гриффиндорский стол и принялись угощаться бараньими отбивными с картошкой. Гермиона ела так быстро, что Гарри с Роном удивленно вытаращили на нее глаза. - Ты чего?... Придумала новый способ борьбы за права эльфов? - спросил Рон. - Решила добиться, чтобы тебя вырвало? - Ничего подобного, - ответила Гермиона со всем достоинством, которого ей удалось достичь с полным спаржи ртом. - Мне просто надо в библиотеку. - Что?! - Рон не поверил своим ушам. - Гермиона!... Сегодня первый день! Нам еще даже ничего не задали! Гермиона пожала плечами и продолжила заталкивать в рот еду с видом человека, которого не кормили несколько дней. Затем она вскочила, наспех бросила: «Увидимся за ужином!» и с дикой скоростью унеслась. Прозвонил колокол - сигнал к началу послеобеденных занятий. Гарри с Роном отправились в Северную башню. По узкой винтовой лестнице они забрались на вершину. Там из круглого люка в потолке спускалась серебряная лесенка, по которой можно было подняться в кабинет профессора Трелани. Они едва успели просунуть в люк головы, как им в ноздри ударил знакомый сладкий запах, исходящий от камина. Шторы, как всегда, были опущены. Круглая комната купалась в призрачном красноватом свете множества ламп, задрапированных шарфами и шалями. Гарри с Роном пробрались между обитых ситцем кресел и пуфиков, на которых уже сидели их одноклассники, и заняли свой столик. - Добрый день, - сказал загадочный голос профессора Трелани за спиной у Гарри. Он вздрогнул. Профессор Трелани, очень худая женщина в огромных очках, от которых ее глаза казались чересчур большими, с высоты своего роста взирала на Гарри с тем трагическим выражением, которое неизменно появлялось у нее на лице при встречах с ним. Все ее многочисленные бусы, цепи и браслеты, как всегда, искрились в свете камина - Ты чем-то обеспокоен, мой дорогой, - заупокойным тоном объявила она. - Сквозь твое храброе лицо мой Внутренний Глаз видит встревоженную душу. И я должна с огорчением признать, что твое беспокойство небезосновательно. Я вижу, что у тебя впереди трудные времена... Увы!... Очень, очень трудные... Боюсь, то, чего ты опасаешься, и в самом деле